я как всегда заскакиваю через порог и улыбаюсь во всю ширину души. взбалмошность и курьезность я ношу в рюзаке и выплескиваю на фотогравии в строго ненормированном порядке. я показываю язык всем сторонам света и бегаю по мередиану вверх и вниз - и гринввич тут совсем не причем.
и столько передумано и пересмыслено за последние часыднинедели, что как обычно не хватило минут, чтобы сказать все вовремя. и как обычно, когда нашлось время - не осталось слов. слов, чуств, сил, мыслей - все вдруг вывалилось из дурной-дурацкой моей головы, вывалилось во тьму египетскую под письменным столом и в прочитанную за ночь книгу.
ну как тут высказать, когда оно распирает, когда оно дерагется внутри головы, внутри сердца и даже где-то в желудке. и ну совсем не как у кундеры - невыразмая легкость бытия с небольшим известковым осадком под горлом от последнего асечного. но это все лирика - реальность где-то спряталась и надо бы ее отковырнуть и порассматривать.
а реальность, братцы, такова, что я ленив и ненасытен, что жаден до книг и безразличен толком до быта. что скоро-скоро сорвусь с места и понесусь по заданному вектору в трехмерном пространстве. или не в трехмерном. потому что в три измерения наши горести и радости никак не укладываются.
вы заметили, что я опять много говорю?
закругляться надо, закругляться, закольцовываться и молчать.
и я опять пропаду из вашего поля зрения (тоже скольки-то мерного) и явлюсь как придется, как получится, как смогу.
главное, чтобы ноги не подвели, чтобы душенка не измельчала вконец, чтобы смеялось по-прежнему вольно!
и все-таки что-то я не рассказала, и как на зло (и под него тоже!) я не помню, что.
а пока я раскину руки ***, оттолкнусь и привезу вам кусочек солнца - а, может быть, целый кусок.
и вы будете радоваться, и чай мы будем пить, и фотографии смотреть. и я буду как-нибудь сторомодна, что вы даже не поверите, что это я.
и будет песочное печенье, и наш-ваш кусок солнца будет светить из абажура, и хохотать будем - вы же ведь любите хохать?
p.s.: то важное, что я хотела вам сказать - это что мы все говорим что-то, пишем, пересоливаем, переперчиваем язык толи чувствами, толи временем, толи просто тем, что растем, тяжелеем, и они, слова, тоже тяжелеют вместе с нами, у них тоже появляются морщинки, становятся узкими губы и седеют волосы. а еще я хотела сказать, что мужчины старют иначе, чем женщины. и что я все время открываю какие-то давно открытые истины и играю с ними в робинзона.
и все это так длинно и дурно, что я ни за что не поверю, что вы все это стали читать, ведь правда? .)